Козленок

Рассказ Андрея, геофизик.

Рассказал мне эту историю отец. Далее с его слов.
Годы, где-то так, 90-е. Лето. Деревенька недалеко от Уфы, название точно не помню. Приехал я к другу, отдохнуть от городской суеты, порыбачить, да деревенской жизни немного хлебнуть.

Вдоль всей деревни текла небольшая узенькая речка, даже скорее перешеек, чем река, и в одном месте она размыла берега так, что получилось что-то наподобие небольшого круглого водохранилища, но с проточной водой.

Со временем в этой нише образовался омут, и люди рассказывали, что кто там купается, чувствуют, что когда ныряешь, тебя понемногу тянет на дно – «засасывает». Даже говорили, что пара овец там утонула, хотя, что они там делали — непонятно, берег там был довольно крутой. Да и пасли баранье стадо в основном чуть подальше.

Собрались мы на ночную рыбалку. Как мне друг объяснил, что рыба в этой реке хорошо идет с двух ночи до шести утра. Ну, я в рыбалке не спец, доверился ему, да и как бы местный он, лучше знает.

В общем, собрались, и двинули мы. Повел он меня по своим рыбным местам, да только рыбы особо мы не поймали, так, пару пескарей, над которыми даже кошка смеяться станет. Я тогда еще шутил, мол, вот это рыбалка! Тогда друг предложил сходить на омут, мол, там иногда мужики довольно крупных щук доставали. Пошли.

Вышли к омуту, был там небольшой полуостровок, на котором сразу видно было, что люди здесь обычно рыбачат: палки под удилища воткнуты, старое кострище рядом. Ну, и мы здесь же расположились. Расстелили плащ-палатку, водочку достали, консервы, наживку, удочки снарядили и закинули. Рыба тоже ловилась не ахти как, но все же, получше, чем на предыдущих местах.

Кругом темень была, луну то ли тучи закрыли, то ли деревья, которые росли вдоль берегов речки, не пропускали к нам лунный свет. Друг друга-то мы видели хорошо, так как рядом сидели, но вот, что творилось, к примеру, метров за пятьдесят, толком разглядеть было уже сложно. Единственное естественное свечение было от переливов воды.

Было уже около четырех утра, мы уже довольно продолжительное время сидели молча, друг обещал, что вот-вот начнется самый клев, и мы, наконец-то, нормально порыбачим.

Тут со стороны противоположного берега раздался плеск. Мы оживились. Друг прошептал: «О, щука пошла, сейчас начнется». И правда началось, да только не то, что мы ожидали.

С той стороны, где только что был плеск, снова послышалось несколько, как будто бы ударов по воде. Мы с другом все время смотрели на поплавки, лишь изредка кидая взгляды в сторону непонятных всплесков, и потому не сразу увидели то, из-за чего мы тогда едва не поседели за одну ночь.

Из воды появилась непонятная фигура, размером со среднюю собаку, и начала двигаться в сторону противоположного от нас берега. Она находилась спиной к нам, и нас то ли не замечала, то ли просто игнорировала. Друг тогда сказал: «Смотри, бобер что ли, гляди, какой крупный». И уже через минуту, когда тварь начала вылезать на берег: «Да ладно, не может быть, это же козленок, откуда он вообще здесь, у нас коз никто не держит».

Это и впрямь был козленок, хоть и было темно, отчетливо виделись небольшие козлиные рога, шерсть не длинная, как у молоденьких козлов, и был слышен цокот копыт о прибрежные камни. Что он делал все это время в воде, и как мы не заметили его до этого, мы так и не поняли.

Тем временем это животное встряхнулось, скидывая с себя лишнюю воду, и полезло вверх по склону. Берег, как я уже говорил, был довольно крут. Пока оно карабкалось, прыгая при этом с одного места на другое, мы с другом явственно слышали козлиное блеяние, но оно продолжалось довольно долго, как будто оно блеяло целыми предложениями. Жаловалось кому-то на свою нелегкую судьбу, наверное.

Мы и про удочки свои забыли, следили за диковинным зверем. Он, тем временем, долез до верха, еще раз что-то проблеял и повернулся к нам передом.

И вот тут меня охватил даже не страх, а настоящий животный ужас. Очертания морды было плохо различимы, но в тот момент я понял, что это никакой не козленок,
потому как его глаза ярко светились. И даже на таком расстоянии я почувствовал в них столько ненависти ко всему и ко мне в частности, что, как говорится, «сердце ушло в пятки». Все это смотрелось очень жутко в полной темноте.

Далее произошло совсем уже небывалое. «Козленок» медленно, как будто специально для нас, потянулся и, одним рывком, встал на задние ноги. Не опираясь ни на дерево, ни на что. Постоял так секунд, наверное, тридцать, глядя на нас, что-то громко проблеял на своем, ему одному понятном, языке и со всего размаху, без разбега сиганул в реку. Шлепнулся он аккурат в воду возле берега и довольно быстро поплыл в нашу сторону. Как он не разбился при ударе об воду с такой высоты, непонятно.

Тут, видимо, моего друга проняло. Потому как он крикнул мне во всю глотку: «Беги!» И первым ломанулся сквозь кусты, подальше от реки. Я, недолго думая, рванул за ним следом.

Бежали мы до самой деревни, и, не знаю, то ли от страха, то ли на самом деле так было, но сзади мы постоянно слышали громкое блеяние. Добравшись до дома, мы вбежали внутрь, переполошили всех домашних и до рассвета боялись вообще куда-то выйти.

Удочки и всю поклажу нашу рискнули идти забирать только через пару дней. И то в сопровождении родственников друга. Все оказалось на месте.

Мы рассказали эту историю всем местным, на что они нам сказали, ну да бывает, под водочку-то. Но водки была всего одна бутылка, и ту мы не допили, а видели-то мы с другом одно и то же, мы потом сверяли наши показания между собой.

Я не знаю, что мы тогда увидели с другом. Я не стану утверждать, что это был черт или еще какая другая погань, но я рассказал вам чистую правду. Что видел, то видел. Мы еще тогда обошли все соседние деревни и расспрашивали, может, у кого козленок сбежал, но, как и говорил до этого мой друг, коз здесь никто не держал, только овцы да коровы. Вот так, как-то.