Спасибо, Маша

Меня зовут Мария, я, по воле судьбы, попала в приют, там прожила до совершеннолетия и вышла в свет. Как полагается, вернее, как должно быть, мне дали небольшую однокомнатную квартирку на окраине города. Я особо не привередничала, ведь некоторым из моего выпуска не дали ничего. Они скитались с одного места в другое и понимали, что для них в этом мире места нет. Но лучше бы со мной случилось так, чем то, что я сейчас вам поведаю.

Переселилась я довольно быстро, ведь откуда у детдомовца много вещей. Дом напоминал заброшенное здание, но там очень даже активно продолжало жить около ста людей. Моё жилище было на 5 этаже. В первые же мгновения я познакомилась с соседями, вернее сказать, с соседкой. Она была очень милой, добродушной старушкой. Пригласила меня к себе, напоила чаем, расспросила, кто я и откуда. В общем, все было хорошо, я даже на минутку забыла все невзгоды и напасти, но нет…

В дверь начали ломиться, с криком и воплем. Я предложила вызвать полицию. На эти слова старушка просто отрицательно помахала пальцем и пошла открывать дверь.

— Открывай, карга старая, мужик пришел, спишь там, а я тут дела делаю.

— Иду, иду. Подожди чуток.

Старушка отворила дверь, и в нее попросту рухнуло тело мужчины. Она помогла ему встать. А после крикнула мне: «Иди домой, деточка, позже еще посплетничаем». Эти слова запомнятся мне надолго, не знаю что случилось, но очнулась я уже дома в постели. Сначала показалось, что это сон, думала, ну, привиделось чудачке и все, но тут же спокойные мысли развеял кровавый платок в углу. Я подскочила и побежала из квартиры прочь. Лишь я успела открыть дверь, как врезалась в представителя власти.

«Здрасте, гражданочка, в соседней квартире произошло зверское убийство», — сказал полицейский. Странность была в том, что он был одет, как старушка, соседи говорят — это была одежда его умершей жены, Марфы Ивановны, которая скончалась два года назад.

Мне стало плохо, я замотала головой в разные стороны и, как будто перелетев через полицейских, ворвалась в квартиру: грязная, неухоженная, повсюду бутылки и остатки пищи. Мой шок нельзя было передать словами. В кресле, где я вчера чаевничала, сидел обезображенный до нельзя труп мужчины, его лицо было издали похоже на лицо его жены. Вскоре мне вызвали скорую, вкололи успокоительное, и я с тяжелой головой пошла к себе. Весь день меня жутко клонило в сон, но я не могла даже закрыть глаза, лишь прилягу, чувства тревоги и некоего ожидания поднимали меня и заставляли думать.

Было уже около трех часов ночи, и тут я собиралась еще раз попробовать прилечь, но за спиной я почувствовала чье-то присутствие. Нет, я не была удивлена или испугана, даже немного рада. Я повернулась и передо мной стояла Марфа Ивановна в белоснежном свадебном платье.

— Здравствуй, девочка.

— Здравствуйте, — неуверенно сказала я, пытаясь изо всех сил не смотреть ей в глаза.

— Извини, что так получилось, просто давно уже так не говорила с кем-то, ты не думай, он был очень хорошим, у нас сын родился, но потом. Потом он начал принимать наркотики, отец узнал, хотел ему надавать, но я заступилась. Он толкнул меня, и я ударялась о гвоздь в стене, который я столько лет просила забить.

Он пробил мой череп практически насквозь, муж испугался и сделал довольно страшную вещь, обмотал мой труп пледом и засунул между своим потолком и крышей. Он хотел его позже сжечь, но вот вскоре в лесу нашли старушку, похожую на меня, и он опознал ее, и дело с концом.

Он стал пить, а потом еще сын скончался от передозировки наркотиками. У нас была машина, он ее продал и каждый день, напившись, стучал в дверь, ожидая, что я открою ему, как 10 лет назад, Впущу его и уложу спать, а сама буду сидеть и говорить с сыном в его комнате.
Я слушала и слезы наворачивались на мои глаза, я пыталась что-то сказать, но она перебила меня.

— Не плачь, не надо. Я сделала то, что надо. Теперь моя семья со мной, а большего мне и не надо. Продавай эту квартиру и уезжай далеко-далеко, только исполни мою последнюю волю, сообщи в полицию, чтобы они достали меня и похоронили вместе с семьей.

— Да, я все сделаю, все!

— Вот и молодец, прощай.

В ту же ночь я вызвала оперативников, не знаю как, но явно не без потусторонней помощи они поверили мне и открыли доски. Сгнивший труп старушки развернули и обнаружили в ее руках окровавленную записку: «Спасибо, Маша».

После этого я продала квартиру и уехала так далеко, как только могла, в небольшую деревеньку, но до сих, по ночам я плачу каждый раз вспоминая и ужасаясь от этой истории и от того, как жесток и печален этот мир.