«Я выжила в Чернобыльской катастрофе»: реальная история

«Не трогай ее, она заразная».

«Ты радиоактивная?»

«Ты светишься в темноте?»

Первое время, когда меня начинали дразнить, я просто отходила подальше и плакала. Я была двенадцатилетним подростком, что само по себе непросто, и вдобавок к этому – новенькой в бруклинской школе в Нью-Йорке. Шел 1995 год. Мы только-только приехали с Украины, а с ней на тот момент ассоциировалось одно: Чернобыль.

Взрыв на Чернобыльской АЭС произошел 26 апреля 1986 года

Все случилось в 300 км от моего родного города – Винницы – за пару месяцев до того, как мне исполнилось три года. У меня не очень много воспоминаний о самом событии, но я помню усиливающееся ощущение неразберихи, которое спустя две недели переросло в поток страхов и переживаний – когда мы наконец узнали, что произошло на самом деле.

Только после того, как в других странах забили тревогу, нас уведомили о сложившейся ситуации и рекомендовали принимать йод в качестве меры против возможных осложнений из-за радиоактивного облучения. Но к тому моменту мы уже неделями подвергались воздействию радиации – просто потому, что выходили на улицу, пили воду и ели сырые фрукты.

Спустя полгода у людей начались проблемы со здоровьем. И у меня в том числе. Из-за того, что серьезно пострадала иммунная система, обычная простуда заканчивалась больницей. Когда погода менялась, у меня начиналось носовое кровотечение, которое невозможно было остановить, жуткие мигрени, а за ними судороги – все это тоже неизменно приводило на больничную койку. Я помню, как лежала в палате, гадая, доживу ли до взрослой жизни.

Через несколько лет после катастрофы многие, в том числе молодые люди, начали заболевать раком и умирать. Одной из них была мама моей лучшей подруги – ей диагностировали рак в 35 лет, вскоре ее не стало. Помню, было очень страшно: я боялась заболеть, боялась мигреней, которые приводили к судорогам, боялась того, что со мной может случиться.

Однажды, когда я училась в начальной школе, меня отправили домой из-за мигрени. Родители не могли за мной прийти, но мы жили всего в двух кварталах, так что я просто пошла. К моменту, когда я добралась до входной двери, я едва двигалась и почти ничего не видела.

После нескольких попыток вставить ключ в замочную скважину я наконец попала в квартиру и посмотрелась в зеркало. Глаза были абсолютно красными – такое количество сосудов в них лопнуло. Было так больно, я так испугалась, что потеряла сознание.

Когда мне было 12 лет, родители решили уехать в Америку

Из-за совершенно другой проблемы – антисемитских настроений на Украине – в 1995 году мы переехали в США. С медицинской точки зрения дела шли на поправку. Социальная сторона жизни была не такой радужной.

Я училась в 7-м классе, и английский давался нелегко. Издевательские комментарии одноклассников были невыносимы. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой и изолированной, никогда мне не было так плохо. В тот год я всерьез думала о самоубийстве.

К счастью, в следующем году ситуация начала исправляться. Я адаптировалась к новой культуре, английский подтягивался, пусть постепенно, но улучшалось и здоровье.

В 16 лет я посмотрела первых «Людей Икс», и это изменило мою жизнь

Я увидела мутантов, которые, как и я, подверглись воздействию радиации. Помню, как в кино плакала от счастья, потому что чувствовала сильнейшую связь с персонажами. Казалось, я смотрю на саму себя. Мне хотелось присоединиться к ним, стать одной из них.    

Тогда я впервые поняла, что была не жертвой, а выжившей. Посмотрев фильм, я записалась в свой первый класс по психологии в школе.

Сегодня я психолог. Я помогаю людям справиться с травмой и использую для этого супергероев и вымышленные истории.

Мигрени и судороги по-прежнему случаются, но гораздо реже. Я заметила, что практика майндфулнес, дыхательные упражнения и медитации действительно помогают контролировать боль.

Время, когда я искренне верила, что не доживу до взрослого возраста, позади, с тех пор я проделала длинный путь.

До 31 года я была не в состоянии разговаривать о катастрофе. Очень долго одно слово «Чернобыль» вызывало мучительные переживания. Сейчас говорить об этом гораздо легче – и чем больше я говорю, чем легче становится.

Но сериал – это совсем другое. Смотреть пилотную серию, видеть, как одни недооценивают серьезность ситуации, а другие умирают от лучевой болезни – было тяжело, больно, невыносимо. Все это снова напомнило о кошмаре, через который прошли многие наши люди.

Я испытала, кажется, все эмоции, какие только можно испытать по этому поводу, включая горе и ужас. Первый эпизод – пока все, на что у меня хватило духа. Надеюсь, однажды я найду в себе силы досмотреть сериал до конца.